Могильник бурхотуйской культуры Онохтыча – 2 и некоторые аспекты истории Сретенского района в эпоху раннего средневековья.
Средневековый могильник Онохтыча-2 расположен в глубине распадка на левой стороне одноименного ручья – левого притока Шилки вблизи села Молодовск. Археологический объект был открыт в 1974 году экспедицией Читинского пединститута под руководством И.И.Кириллова вместе со стоянкой Молодовск и одноименным неолитическим могильником. В разные полевые сезоны к концу 90-х годов силами читинских археологов было вскрыто и исследовано 14 погребений, материалы которых отчасти опубликованы в статьях и монографии (Асеев, Кириллов, Ковычев 1984; Ковычев, Яремчук 1998). В 2000 году Шилкинский отряд Верхнеамурской археологической экспедиции ЗабГПУ в рамках полевого школьно-студенческого лагеря «Искатель», проводя комплексные работы в устье ручья Онохтыча, предпринял раскопки двух погребений данного могильника, в результате которых был получен выразительный материал. В ходе последних исследований нами отмечены некоторые локальные особенности в расположении могил, которые можно разделить на две группы. Погребения первой группы тремя цепочками, параллельными друг другу, оконтуривали скалистый склон сопки с выходами скальных пород, имеющей юго-западную экспозицию. Вторая группа расположена восточнее – на левой стороне сухого лога, выходящего к ручью. Погребения в данном случае вытянуты по направлению север-юг, повторяя контур склона. Исследованиям были подвергнуты два захоронения первой группы, обозначенные нами как погребения «А» и «В». Внешне погребения выделялись как двухрядные каменные выкладки курганного типа небольших размеров (240 на 370 см) плотно сложенные из средних и мелких осколков горных пород. Узкие могильные ямы были прорублены в ложбинках скальных выходов. В обоих случаях зафиксирован обряд погребения людей, лежащих на левом боку со слегка согнутыми ногами и ориентацией по западному сектору. Глубина могильных ям от дневной поверхности не превышает 90 см. В изголовьях погребенных обнаружены небольшие плоскодонные глиняные сосуды, изготовленные ручным способом. С правой стороны погребенных фиксировались наконечники стрел, компактно расположенные и ориентированные остриями на запад. В их числе: костяные, трех- и четырехгранные втульчатые со свистунками, костяные ромбовидные в сечении черешковые, уплощенные железные с круглыми костяными свистунками. Имеются варианты железных уплощенных наконечников без свистунков. Из железных изделий отмечены: колчанные крючки, рамчатая поясная пряжка с прямоугольной бляхой, имеющей волнообразные края, однолезвийный нож небольших размеров. В целом, вышеописанный погребальный инвентарь не выходит за рамки известного по раскопкам могильника предшествующих лет. Наиболее существенным и выразительным компонентом погребального инвентаря анализируемых погребений являются накладки сложносоставных луков превосходной сохранности. Они оконтуривали погребенных с правой стороны с общей ориентацией запад-восток. Метрические характеристики накладных пластин даны в таблице-1. В погребении «А» изделия представлены двумя верхними концевыми боковыми накладками, двумя боковыми центральными и двумя боковыми нижними. Верхние концевые фиксировались в районе черепа, центральные – на уровне бедер, нижние концевые – в районе голени. В погребении «В» наблюдается более сложная композиция. Верхние и нижние концевые накладки представлены: двумя боковыми удлиненными пластинами, массивной внешней пластиной с выгнутым основанием и внутренней узкой пластинкой удлиненно-треугольной по форме. Замечено, что узкая заостренная часть пластинки примыкала к креплению тетивы лука. В то же время центральная часть обкладки состояла из двух широких боковых пластин, как и в погребении «А». Боковые накладки, по всей вероятности, изготовлены из реберных костей крупных животных. Их внешняя поверхность гладкая, хорошо отполирована, внутренняя – покрыта ромбической штриховкой, вероятно, для лучшего соприкосновения с деревянной основой лука. Любопытно, что верхние концевые накладки в обоих случаях длиннее нижних, что свидетельствует об асимметрии луков. В погребения луки были положены со спущенной тетивой. Длинна изделий, судя по всему, достигала в среднем 150-160 см. Это, на ряду с наличием колчанных крючков, свидетельствует о том, что мы имеем дело с погребениями конных воинов. Судя по форме пластин, восточно-забайкальские луки были близки к лукам так называемого «сасанидского» типа, хотя, явно, имели самостоятельное происхождение. Исследователи связывают их с хуннскими сложносоставными луками, что подчеркивается сходной формой пластин, их количеством, размерами и принципом крепления. Китайские хроники отмечают наличие сложносоставного лука у забайкальских племен как непременный атрибут военно-охотничьего снаряжения. Еще одна традиция – изготовление стрел со свистунками так же восходит к хуннскому периоду. В то же время, если накладкам первого типа погребения «А» есть аналоги в погребальных памятниках бурхотуйской культуры, то конструкция костяных накладок второго погребения («В») не известна, пока, в погребальных памятниках Забайкалья. Хотя, вполне возможно, нижние внутренние пластинки могли изготавливаться из прочной породы дерева и в силу этого не сохраниться, а в погребении «В» их сохранность объясняется материалом изготовления, которым служила кость. Начало выделения погребальных памятников Восточного Забайкалья 1-го тысячелетия н.э. в самостоятельную бурхотуйскую культуру относится к 1958 году, когда А.П.Окладниковым на Ононе в местечке Бурхотуй были раскопаны погребения курганного типа с необычным для исследователей того времени сопроводительным инвентарем, хотя подобные погребения раскапывались и ранее (А.К.Кузнецовым на Куэнге в конце 19 века, А.П.Окладниковым на Титовской сопке в Чите и в распадке Урдюкан на Шилке в 1953 году). Классическими признаками бурхотуйской культуры исследователи в настоящее время считают: наличие надмогильных каменных кладок курганного типа, вытянутое положение костяков с ориентацией головы по западному сектору, присутствие в изголовьях погребенных глиняных плоскодонных сосудов различных типов и достаточно стандартный погребальный инвентарь, включающий предметы быта, боевого снаряжения и украшения. С конца 60-х годов 20 века могильники бурхотуйской культуры были исследованы в лесостепной и степной полосе Ингоды, Онона, Шилки, Аргуни и их притоков силами Верхнеамурской археологической экспедиции читинского пединститута под руководством И.И.Кириллова и Е.В.Ковычева. К настоящему времени собран и систематизирован внушительный вещественный материал, часть из которого нашла обобщение в кандидатской диссертации Е.В.Ковычева (1977 год) и коллективной монографии И.В.Асеева, И.И.Кириллова и Е.В.Ковычева «Кочевники Забайкалья в эпоху средневековья» (Асеев, Кириллов, Ковычев 1984). Самая большая концентрация стационарных могильников рассматриваемой культуры наблюдается в остепененных районах по левобережным притокам Шилки: Кие, Нерче, Курлычи и, особенно, Куэнге. В долине последней зафиксированы самые крупные по численности могильники, насчитывающие до 100 погребений. Раскопки их в течение ряда лет на территории Нерчинского, Чернышевского и Сретенского районов проводил Чернышевский археологический отряд под руководством Ю.С.Орлова. По его сведениям отрядом было разведано 46 курганных могильников из которых самыми крупными являются: Маминган, Сиротинка, Могильная, Голый Мыс (Прямой Лог) - в распадках выходящих в долину р.Куэнга. В пределах Сретенского района бурхотуйские могильники локализованы в левобережной части Куэнги (в районе сел Верхняя и Нижняя Куэнга, в распадках Чичекова, Подгорная), в окрестностях села Усть-Наринзор и в левобережных распадках выходящих непосредственно на Шилку ( Кутузиха, Бычок (Якушкино), Онохтыча-2 ). Стоит отметить, что на наш взгляд, датировка погребений бурхотуйской культуры первой половиной 1-го тыс.н.э. и принадлежность их племенному союзу «сяньби», предложенная в свое время Ю.С.Орловым представляется некорректной. Более приемлемой является точка зрения читинских археологов, которые связывают носителей бурхотуйской культуры с племенами «шивей» второй половины 1-го тыс.н.э. (Асеев, Кириллов, Ковычев 1984). В первой половине 90-х годов Верхнеамурской экспедицией ЗабГПУ был исследован крупный сяньбийский могильник на Аргуни у села Зоргол со своеобразным устройством погребений и выдержанным погребальным инвентарем. Вместе с тем, включение в состав памятников бурхотуйской культуры городищ нижнего течения Шилки вряд ли оправдано. Планиграфия городищ и археологический материал свидетельствуют об их принадлежности амурским племенам «мохэ». Возвращаясь к могильнику Онохтыча-2, стоит оговорить несколько замечаний. У нас нет оснований пересматривать его хронологию 6-8 веками н.э, предложенную в свое время Е.В.Ковычевым (Ковычев, Яремчук 1998). Тем не менее, стоит обратить внимание на ряд особенностей погребений данного памятника касающихся надмогильных кладок и погребального инвентаря. По сравнению с известными объектами бурхотуйской культуры, расположенными в долинах притоков Шилки ( как бы в отдалении отдалении от основной артерии: группа могильников на р.Кия, Кангил – на р.Нерча, группа упомянутых могильников на р.Куэнга ) надмогильные кладки вышерассмотренных погребений следует признать достаточно небольшими по размерам. Они гораздо сильнее замаскированы под скальные выходы горных пород. Видимо, этим можно объяснить и крайне низкий процесс ограбленных погребений. Сосуды в погребальном инвентаре могильника Онохтыча-2 так же характеризуются небольшими размерами, значительно уступая известным по памятникам обнаруженным на Кие, Нерче, Куэнге, Курлычи – то есть, левобережным притокам Шилки. В этом плане Онохтыча-2 находит наиболее близкие аналогии в могильниках Кутузиха и Бычок (Якушкино), которые, кстати, наиболее территориально и ситуационно близки друг другу. Ю.С.Орловым, на основании исследований, определена северная граница распространения погребальных памятников бурхотуйской культуры. По его мнению, она проходит по линии сел Олинск – Курлыч – Кулан. Могильник Онохтыча-2 следует признать пока самым восточным «форпостом» данной культуры в Забайкалье. Есть данные, что в 1953 году А.П.Окладниковым в пади Урдюкан было раскопано погребение бурхотуйского типа с плоскодонным глиняным сосудом. Но эта информация, на наш взгляд требует дальнейшей проработки. Тем не менее, по всей вероятности, именно по территории Сретенского района проходила контактная зона (граница) насельников бурхотуйской культуры и мохских племен, присутствие которых на Шилке четко фиксируют укрепленные городища: Шилкинский Завод, гора Витчик, Усть-Черная, Чудейский утес и другие. Вряд ли взаимоотношения между представителями двух культур носили мирный характер, о чем свидетельствуют мощные фортификационные сооружения на городищах в виде валов и рвов. На городище Чудейский утес наблюдается даже два рва! Продвижение мохэских племен с Амура на Шилку происходило, по всей видимости, в форме военной экспансии. За пределы таежной зоны в остепненные пространства, освоенные насельниками бурхотуйской культуры, представители тунгусо-маньчжурской группы не вступили, сформировав из городищ в районе реки Черная своеобразный «укрепрайон». Здесь, вдоль Шилки, на более чем тридцатикилометровом отрезке Лужанки – Кактолга к настоящему времени зафиксирована своеобразная «оборонительная цепь» из шести городищ. Все они расположены на высоких отметках, и имеют, как указывалось выше, превосходную фортификацию. Каждое городище представляло собой настоящую неприступную крепость. Из них только городище по реке Черной на Чудейском утесе расположено вдалеке от поймы Шилки – как бы спрятано вглубь. Не исключено, что именно оно являлось своеобразным административным центром мохэской провинции на Шилке. К двум вышеописанным культурам стоит добавить и то обстоятельство, что в Сретенском районе фиксируются погребальные памятники дарасунской культуры, которые представлены исключительно одиночными погребениями, не входящими на территории района в состав каких-либо могильников (Подгорная, Красные Казармы, Мыкжа, Красная дорога, «4-й мост»). Исследователи считают дарасунскую культуру тюркской по облику и генезису, а по времени синхронной бурхотуйской и мохэской. Присутствие погребений дарасунской культуры в Забайкалье связано с периодом великодержавия тюрок первого и второго каганатов второй половины 1-го тысячелетия н.э. когда часть территории лесостепного Забайкалья было вовлечено в орбиту их влияния. О характере последнего в свете данных археологии судить сложно. Скорее всего, Восточное Забайкалье было окраиной тюркского мира и зависимость местного населения то них была, по видимому, чисто номинальной. Соседство погребений дарасунской культуры с бурхотуйскими могильниками, зафиксированное в ряде случаев, показывает на отсутствие прямой конфронтации между их представителями. Таким образом, в свете данных археологии, народы, населявшие территорию современного Сретенского района во второй половине 1 тысячелетии н.э. являлись представителями совершенно различных этнических миров, хозяйственных укладов и культурных традиций. В настоящее время мы не можем в деталях восстановит весь спектр их взаимоотношений и целостную этнополитическую картину того времени. Можно лишь констатировать факт существования в тот период весьма сложных этнокультурных процессов, что позволило А.П.Окладникову, в свое время, образно сравнить средневековое Забайкалье с «бурлящим котлом» в котором переваривались судьбы целых народов.
Таблица-1
Характеристика накладок сложносоставных луков погребений «А» и «В» могильника Онохтыча-2.
Погребение «А» Погребение «В»
1. Верхние боковые накладки (2 экз) – 31,5 см по дуге. 2. Центральные боковые накладки (2 экз) – 26 - 27 см. 3. Центральная продольная накладка – 23,5 см. 4. Нижние боковые накладки (2 экз) – 26,5 см по дуге.
1. Верхние боковые накладки (2экз) – 35 см по дуге. 2. Верхняя внутренняя – 20,5 см. 3. Верхняя внешняя – 20,5 см. 4. Центральные боковые накладки (2 экз) – 31 см. 5. Нижние боковые накладки (2 экз) – 28,5 см. 6. Нижняя внутренняя – 22 см. 7. Нижняя внешняя – 24 см.
Литература:
Асеев И.В., Кириллов И.И.. Ковычев Е.В. Кочевники Забайкалья в эпоху средневековья. – Новосибирск: 1984. Деревянко Е.И. Племена Приамурья и Забайкалья // 50 лет освобождения Забайкалья от белогвардейцев и иностранных интервентов. – Чита: 1972. Ковычев Е.В., Яремчук О.А. Бурхотуйские погребения из могильника Онохтыча-2 // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. – Улан-Уде: 1998. Литвинцев А.Ю., Литвинцев С.Ю. Средневековые могильники бассейна р.Куэнга (по материалам раскопок Ю.С.Орлова и Верхнеамурской экспедиции) // Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. – Улан-Уде: 1998. Орлов Ю.С. Хронологические рамки и этническая принадлежность памятников бурхотуйской культуры // Молодая археология и этнология Сибири, Часть-2 – Чита: 1999. Окладников А.П., Ларичев В.Е. Археологические исследования в бассейне Амура в 1954 году // Традиционная культура Востока Азии. Выпуск 2. Издательство АмГУ - Благовещенск: 1999.