Все мы когда-то, кто раньше, кто позже, вылетали из родного гнезда в Большой Мир. Кто оставался там, кто, выучившись, возвращался. Первое время мы, немного стесняясь своего гуранского акцента и провинциального наряда, старались усиленно ассимилироваться. Девчонки срочно срезали косы и начинали сооружать себе прически «как у всех», мальчишки топырили пальцы веером, изображая «бывалых». Через полгода нас было уже не узнать и не отличить от одинаковой среднерусской массы. Переставали «чокать», «ёкать», сглатывать по-забайкальски глагольные окончания. Но проходило несколько лет и мы начинали понимать что, став среднерусскими, мы что-то потеряли. И выходя из вагона на Читинском вокзале и слыша родной, уютный забайкальский говорок, умиленно улыбались, чувствуя, что вернулись домой. Лет до тридцати-сорока, когда на первом плане дела и карьера, зов родины еще не сильно чувствуется. Но чем старше становится человек, тем сильней зовут его родные сопки обратно. Забрёл я недавно на форум бывших стройотрядовцев НГУ под названием клуб "Мицар". (А надо сказать, что Анатолий Филиппович немало потрудился, обеспечивая физфак НГУ студентами). Что я на том форуме искал, уже и не помню, но бросилось в глаза знакомое сочетание в заголовках: "Забайкалье, Чита, Кокуй". Смотрю, а это Женя Раитин своим стройотрядовским друзьям о своей родине рассказывает. И такой нежностью и грустью повеяло на меня от этого рассказа, что сохранил я эту ссылочку у себя в "Избранном", а сейчас и вам показываю. http://mitsar.ossib.ru/forum/index.php?topic=551.0
Впечатляет даже меня - жителя Кокуя. Представляю, кто посмотрит из покинувших Кокуй. Вообще, наш поселок - лучший в мире! Это просто объективно: где найдешь в одном месте реку, горы, лес, людей? По крайней мере, в Забайкалье я таких мест не знаю, был, вроде бы, везде...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Все мы когда-то, кто раньше, кто позже, вылетали из родного гнезда в Большой Мир. Кто оставался там, кто, выучившись, возвращался. Первое время мы, немного стесняясь своего гуранского акцента и провинциального наряда, старались усиленно ассимилироваться. Девчонки срочно срезали косы и начинали сооружать себе прически «как у всех», мальчишки топырили пальцы веером, изображая «бывалых». Через полгода нас было уже не узнать и не отличить от одинаковой среднерусской массы. Переставали «чокать», «ёкать», сглатывать по-забайкальски глагольные окончания. Но проходило несколько лет и мы начинали понимать что, став среднерусскими, мы что-то потеряли. И выходя из вагона на Читинском вокзале и слыша родной, уютный забайкальский говорок, умиленно улыбались, чувствуя, что вернулись домой. Лет до тридцати-сорока, когда на первом плане дела и карьера, зов родины еще не сильно чувствуется. Но чем старше становится человек, тем сильней зовут его родные сопки обратно.
