В 5 классе классным руководителем стала Хромовских Галина Петровна - она преподавала математику. В школе было печное отопление, но всё равно зимой было холодно, хотя печи топили целыми днями. На уроках мы сидели в пальто. На переменах школьный радиоузел включал музыку и на втором этаже мы танцевали. Таким образом мы согревались.

    В альбоме есть фото второго этажа школы и там, где дверь открыта слева, за нею была печка (топка со стороны коридора) - вот здесь мы и танцевали. На уроках пения Альбина Михайловна Сарапкина( Козырева) говорила нам: "Кричите - нам жарко, жарко!". И мы громко кричали, и в самом деле нам становилось тепло. Было очень весело. Альбина Михайловна очень весёлый человек, всегда с улыбкой на лице и с ямочками на щеках. Спустя много лет мы встретились с ней в Краснокаменске, потом в Манчжурии. Она совсем не изменилась, такая же весёлая, энергичная. Она до сих пор живёт в Краснокаменске, а я оттуда уехала в 2005 году.

    Альбина Михайловна играла на мандолине, а мы пели военные и патриотические песни: " По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд", "Не нужен нам берег турецкий, чужая страна не нужна."
Анатолий Филиппович Фунтусов преподавал физику, он всегда куда-то спешил, никогда тихо не ходил, всё бегом. На плече неизменно висел фотоаппарат, благодаря Анатолию Филипповичу сохранилась память о школе и учителях. В школе работала столовая, буфет, помню пирожок стоил 5 копеек.
Маргарита Фёдоровна Ашиток преподавала английский язык, кроме того вела кружок, я его посещала.

     Английский мне давался легко, так же, как и русский. Маргарита Фёдоровна хотела, чтобы я выучилась на "англичанку", но...не сбылось. Приехала к нам в школу молодая учительница по географии - Зоя Николаевна. Она носила платье синего цвета с воротничком - стойка. Мне так понравилось платье, я попросила маму сшить такое же, надоела коричневая форма. И вот мне сшили платье бордового цвета с воротником стойка, совсем, как у Зои Николаевны. Белый подворотничок тоже был обязателен. Я так была рада. Носила платье долго, правда на локтях появились дыры, я обрезала рукава покороче и дальше носила платье. Средненько мы одевались.
Уроки русского языка и литературы вела Коваленко Лариса Афанасьевна, она была невысокого роста, худенькая с гладко зачесанными волосами и собранными, сзади в пучок.

     Как она читала поэмы! А как она намучилась со мной, я писала грамотно, а пересказывать не умела. У меня говор был , "гуранский"- чо, кого, вместо что, окончания слов съедала и многое другое. Ларисе Афанасьевне тогда было лет 50 и наши мальчишки прозвали её - баба Лора, а заодно и меня, потому что имя и отчество одинаковые. Я, конечно, обижалась. Со мной за одной партой сидел Вова Корнилов, он мне помогал по математике, а я ему по русскому. Одноклассники шутили, что вот закончите школу, поженитесь и Ларисе не надо менять фамилию.  Иногда математику у нас преподавал Кузнецов Филипп Тихонович. Сын его учился в десятом классе и в тот год в школе случился пожар. Загорелся чердак и десятиклассники стали тушить пожар. Сын Филиппа Тихоновича натянул маску и тоже полез на чердак. Когда все вернулись, его не было, когда его вытащили с чердака, то было поздно. Он задохнулся. Филипп Тихонович почернел от горя. Нам было жалко его, ведь он был уже старенький.  Завучем школы была Романова Клавдия Романовна, у неё не было правой руки, не знаю, почему. Она одевалась элегантно и всегда на платье была накидка.

    Когда мне было неполных 7 лет, Клавдия Романовна пришла к нам записывать меня в 1 класс. Я спряталась за маму, она посмотрела на меня и сказала: "Ну, ладно, пусть ещё посидит дома". Поэтому я начала учиться в школе, когда мне было почти 9 лет, потому что я родилась в ноябре. Это поздно. Моя одноклассница, Валя Сухарько пошла в 1 класс в 6 лет. Помню, когда я ещё не училась в школе, мама пришла с работы и так горько плачет. Я спросила её, почему она плачет. А она говорит: "Сталин умер, как теперь жить будем". Вот теперь я думаю, это говорила женщина, у которой расстреляли отца и брата в 1937 году? Она всегда боялась, чтоб никто не услыхал, о чём она говорит. Сначала оглянется, а потом шёпотом скажет. И нас всегда останавливала, если мы громко станем о чём - то рассказывать, она говорит: "Тише, вдруг, кто услышит". Эта привычка осталась у неё на всю жизнь. Позже её отца репрессировали, а она стала получать льготы, как дочь репрессированного. А дальше  - налоги на скот, и все почти стали забивать скот со слезами на глазах. Вот такая была жизнь.
Продолжаю дальше свои воспоминания про учителей, может быть их дети, внуки зайдут на сайт прочитают, какие их предки были. Мария Евгеньевна Андреева преподавала химию и биологию, руководила школьным хором и хором учителей. Мария Евгеньевна была классным руководителем у моей сестры Тамары, а дочь - Наташа Андреева училась в этом же классе. Я с сестрой часто была у Марии Евгеньевны дома. 

     При школе был приусадебный участок и там Мария Евгеньевна с нами, учениками, выращивала овощи и цветы. Она многому нас научила, в том числе, разбираться в лекарственных травах. У нас был очень большой школьный хор и на смотрах художественной самодеятельности мы занимали первые места. Я тоже пела в хоре и до сих пор помню слова песни:" Славься, славься ты, Русь моя, славься ты, русская наша земля. Да будет вовеки веков сильна, Великая наша Родная страна!". Может быть, есть фотография у Анатолия Филипповича школьного хора и танца, который мы танцевали - "Лотос"?. Это китайский танец, для этого танца на судостроительном заводе делали специальные круги из проволоки и мы натягивали марлю, окрашенную в розовый цвет, на эти круги. Юбки были в 2 яруса и в них очень тяжело было танцевать, ведь сцена маленькая, мы старались не задевать друг друга. Нам накрасили глаза и губы, и мы были похожи на узкоглазых китаянок. По физкультуре - Эдуард Евгеньевич Петровский. Наш 7 класс к физкультуре готов.  

      Он вёл лыжную секцию - и сюда я ходила, ради здоровья. На секции выдавали лыжи с ботинками. Мы ходили на другую сторону Шилки, там проходили занятия по физкультуре и соревнования. Потом ездили в Чикичей, есть фотография, где мы сидим у костра, греемся и заодно поджариваем сало на прутиках. Когда мы учились в старой деревянной школе, то утрами, перед занятиями, все мы выходили за ограду школы на утреннюю зарядку.

     Жалею, что не ходила на кружок вождения и стрелковый. При школе была бортовая старенькая машина и на ней катались потихоньку ученики. Когда наши спортсмены заняли в областных соревнованиях 1 место, то мы с сестрой Тамарой( она на два года меня младше) сходили в лес и нарвали Марьиных кореньев, чтобы встретить их с букетами на вокзале. 

     Моя одноклассница Лена Батина ходила на кружок вождения. Она молодец. До 7 класса мы, девчонки, ходили с косами и это было красиво. И вот, однажды, мы пришли домой к Поле Веслополовой. Она сказала: "Обрезайте мне косы". Мы стали её отговаривать, но она настояла на своём, и я ей обрезала. У неё такие густые были волосы, пшеничного цвета. Ну, потом и мы друг другу обрезали косы, за компанию. На следующий день мы пришли в школу в платочках. У нас уже преподавала математику Мария Даниловна Макарова. На этом фото мы ещё с косами. 

      Учились в 7 классе. Зашла она в класс и говорит: "А что вы в платочках сидите, вроде бы тепло в классе?". А парни кричат: "А они косы обрезали!". Благодаря Марии Даниловне, я стала разбираться в математике. Моя мама работала в школе секретарём и попросила Марию Даниловну позаниматься со мной дополнительно. Она назначила мне определённые дни и я ходила к ней домой. У них был частный дом по улице Набережной. Когда я приходила, то Мария Даниловна мне давала задание, а сама уходила доить корову. Потом приходила, проверяла, что не так, снова объясняла по три раза, пока до меня не дошло. Спасибо ей большое за её терпение и доброту. Да и всем учителям спасибо за то, что они научили нас уму разуму и вывели нас в люди. Спустя много лет, когда мои дети учились в школе, я помогала им делать уроки по математике, вот как мне пошли на пользу дополнительные занятия с Марией Даниловной.

      Мы жили рядом со школой в белом доме, так его называли, потому что он был побелен известью. Дом двухэтажный, в котором находился хлебный магазин и гостиница. В гостинице часто и подолгу жили моряки, они приезжали принимать пароходы и перегоняли их по Шилке, Амуру до Владивостока. Моряки по вечерам ходили в широких брюках клёш и завлекали местных девушек. Когда сдавали морякам пароходы, для посёлка это было большим праздником. Все жители выходили на берег Шилки и смотрели, как торжественно передавали морякам своё детище судостроители. Я ходила смотреть, когда сдавали большой пассажирский пароход. Такой красавец!. Играл духовой оркестр и было особенно празднично. Ещё мы ходили весной смотреть на ледоход на реке. Даже один раз сбежали с уроков, за что нам попало. Мы грызли сосульки и смотрели, как льдины нагромождались одна на другую, и всё это сопровождалось диким грохотом. И эти нагромождения из льда сохранялись, пока не растаяли при потеплении. А учительница нас ждала, короче урок был сорван. В то время очень было плохо с хлебом, мы с вечера занимали очередь и всю ночь по очереди бегали наблюдали эту очередь. Утром привозили хлеб и продавали только по две булки на руки. Чёрный хлеб был - такая маленькая булочка и очень чёрная. Папа ездил в командировки и привозил такой хлеб, от хлеба пахло бензином, потому что ездил папа на машине. Я нюхала этот хлеб и мне нравилось почему - то. Когда я училась в 6 - м классе, наши родители купили полдома на Нагорной улице.

     Это рядом с горой, а на горе кладбище. Наш дом - второй от горы был, также небольшой огородик, стайки и баня. Мои воспоминания не только про школу, но и про посёлок Кокуй, Усть- Наринзор, Кокертай и Сретенск и всё, что касается моей семьи, одноклассников. И в тот год началось большое наводнение. Сначала раздался какой-то непонятный шум, потом грохот и вода хлынула с такой силой, что вмиг всё затопило. По улице плыли брёвна, доски, туалеты. Куры кудахтали, поросята визжали. Люди выбегали из домов, бежали на гору. Кто не успел, сидели на чердаках. Это было страшное зрелище. К нам приехали родственники и мы все вместе просидели на горе два дня. Оказывается, разлились две реки: Мыгжа и Кунга, ( в газете позже я прочитала, что это ручьи, а не реки). С горы было видно далеко затопленный посёлок. Дома наших соседей, которые располагались ближе к горе, не затопило. Дом моего одноклассника Коли Колегова тоже не затопило. Соседи нас поили горячим чаем, звали ночевать, но мы отсидели на горе, пока вода не спала. Конечно, в огородах всё погибло, остался только один чеснок. У многих утонули куры, поросята. Наш папа в это время лежал в больнице и он, как был в пижаме, так и прибежал домой с больницы. Успел до наводнения. В нашем доме вода стояла полметра высотой. У нас было своё хозяйство и мы с сестрой поднимались на гору, пасли бычка. Привязывали его к колышку, а сами ходили по кладбищу и читали, кто захоронен. Ходили спокойно и не боялись. Мы прожили в этом доме недолго, папа начал строить свой дом по улице Железнодорожная. И вот мы переехали жить в новый дом.

      Когда мы учились в девятом классе, нам с Галей Широковой исполнилось по 16 лет, мы поехали в Сретенск получать паспорта. Мы на электричке доехали до станции Сретенск, полчаса езды, а оттуда на пароме переправились на другую сторону Шилки, где размещался город. В то время выдавали паспорта в Сретенске. Пришлось заночевать у  родственников Гали. Получили мы паспорта, решили сходить в парк, покататься на каруселях. Потом присели на скамейку отдохнуть. Подходят к нам лётчики - сержанты, они спросили нас:" Девчонки, можно с вами сфотографироваться". А я говорю, что всё равно нам фотографии не отправите. Они обещали отправить, мы с ними сфотографировались. И через несколько дней приходит письмо со снимками. Парни сдержали своё обещание. Они уже были дембеля и, конечно, вскоре уехали по домам. А фотографии остались у нас на память. Это фото есть в альбоме.

     Стали мы жить в новом доме по Железнодорожной улице - это в начале посёлка. Правда, до школы далеко. Автобусы тогда не ходили и я по шпалам ходила каждый день по несколько раз.
После первого заводского гудка я выходила из дому, чтобы успеть на занятия. Тысячная армия рабочих устремлялась к проходным завода. Потом второй гудок и после третьего гудка всё стихало. Завод начал свой рабочий день, а ученики сели за парты. В старой школе были парты, а в новой школе уже столы. В школу приехал молодой преподаватель черчения Бобылев Евгений, он также был вожатым в школе. Ездил он на занятия на велосипеде и иногда меня подвозил на багажнике велосипеда в школу. Видимо, жалел меня, что мне далеко ходить до школы. Евгений был местным парнем и тоже учился в нашей школе, знал много анекдотов и читал басню Крылова про ворону и сыр в изменённом варианте. Весёлый парень Бобылев.
     Осенью в школе устраивали субботники под руководством завхоза тёти Шуры Шипицыной и мы засыпали завалинки вокруг школы землёй, подметали в ограде. И всё это мы делали с удовольствием, ведь это надо для родной школы и для всех нас. По истории была Сманюк Мира Павловна - какая она была красивая и одевалась ярко. Рыжеволосая и нарядно одетая она заходила в класс, как солнышко и мы все смотрели на неё, разинув рты.

    После 7 класса многие девчонки и ребята поступили в техникумы и в Кокуйское ремесленное училище. Из трёх классов остался один объединённый 8"б" класс. Ещё к нам пришли с восьмилетней школы девчонки: Оля Плотникова, Альбина Гладких и другие. Миша Харитонов  учился с нами с 9 класса( они приехали в посёлок). Классным руководителем стала Коваленко Лариса Афанасьевна. И вот построили новую школу. Мы помогали убирать строительный мусор, мыли кабинеты. В школе кабинеты светлые, коридор широкий, вместо парт - столы. На 1 сентября Галя Широкова сфотографировала школу отдельно и учителей возле школы, так как у неё был фотоаппарат.  У неё много должно быть много фотографий, может откликнется и добавит свои фото.

     Директором школы назначили Гунина Николая Михайловича. 
Он же преподавал историю. Также историю преподавала его жена Мария Фёдоровна. По физике была Анна Григорьевна Занудо( Власова). Она также преподавала в вечерней школе и я ей помогала готовить приборы к урокам. У меня была должность - лаборант физ кабинета, я даже получала зарплату 30 рублей. Мне выдали трудовую книжку и я работала до 11 часов вечера. Сначала мне пришлось попотеть, так как в лаборатории все приборы были в многолетней пыли и я долго всё протирала, мыла, чистила. Со мной работал одноклассник Толя Локтев. Анна Григорьевна училась в институте на отлично и получала Сталинскую стипендию- это мне рассказывала мама.

     Летом мы ездили в колхоз Усть- Наринзор помогать на полях полоть свеклу, а осенью ещё и в Кокертай убирать урожай капусты, моркови с полей. Жили там месяц. Я с подружками варила завтраки, обеды и ужины. С колхоза нам привозили молоко, мясо и другие продукты. Спали мы на нарах, а наволочки и матрасовки набивали сеном. Купались мы в речке Кокертайке, там вода была мутная, особенно после дождя. Деньги, заработанные в колхозе, поступали на нужды школы. Была такая игра типа "Зарницы", и все старшеклассники участвовали в этой игре. Один отряд прятал секретное донесение, в траве прятали указательные знаки, стрелками показывали, куда идти. А остальные искали секретные документы, какой отряд быстрее найдёт. Сейчас всё позабылось, было, конечно, интересно. Соревновались, кто быстро разожжёт костёр. Наша группа увидела кусты боярки, и мы решили полакомиться. Наелись мы ягод и нам плохо стало, сдавило внутри. Скорей до дому, кое-как отошли, оказывается эти ягоды нельзя много есть, а мы не знали. Теперь знаем.

      Расскажу про страшную трагедию для посёлка. Зимой группа художественной самодеятельности поехала на машине с тентом в Сретенск. Дорога проходила по реке Шилка, там местами были полыньи, а водитель дорогу плохо знал. Он только что пришёл с армии. И машина заехала в полынью, почти все погибли, водитель тоже. Спаслось несколько человек: баянист со своим несовершеннолетним сыном, со школы восьмилетки парень, он вытащил девчонку на лёд, но сердце её не выдержало, она умерла. Тело её примёрзло ко льду и спасателям пришлось отрывать её ото льда. Погибло 24 человека. В том числе мои соседи- брат с сестрой - они учились в Сретенске и попросились попутно доехать до дому. 24 гроба стояли в зале заводоуправления и люди шли бесконечным потоком прощаться с погибшими. В день похорон школы не учились и многие по возможности не работали. Мы с венками шли первые и когда уже находились на кладбище, смотрели на посёлок, то была видна колонна людей до самой судоверфи. Это было страшно. Я, Галя Широкова и Зина Недосек ходили в танцевальный при заводоуправлении. Репетировали бурятский танец и мы должны были тоже ехать с этой группой на концерт, но нас не отпустили наши мамы. Мы так просились, даже плакали, но мамы, видимо, предчувствовали и не отпустили нас. После этого у нас больше не было желания, куда-то ехать.
     Хочу написать и про мою маму Корнилову Фёклу Ефимовну.  Нас, детей, было у родителей трое: я, сестра и брат. Мама работала секретарём в старой и в новой школе. Её красивым почерком были написаны расписания уроков и вывешивались в коридоре школы. Кроме основной работы, она замещала завхоза на время отпуска и выдавала зарплату учителям. Её часто приглашали работать в паспортный стол, выписывать паспорта. Записи в трудовых тоже писала она. Она дружила со многими учителями: Наделяевой Людмилой Ивановной, Зайцевой Марией Андреевной, Барабаш Светланой Яковлевной.

     При школе было производственное обучение, правда выбор небольшой: токарь и слесарь. Девчонки выбрали токарное дело, а мальчишки слесарное. Токарное дело преподавал Загибалов Николай Георгиевич. Его любимая фраза была:"Слушайте сюда" и показывал на классную доску. Сначала мы прошли теорию, потом началась практика на заводе. Я практиковалась в 10 цехе. Научилась вытачивать на станке болты, гайки, нарезать резьбу и получила удостоверение токарь 1 разряда.  Когда первый раз мы пришли на практику, то меня обучал Сретенский парень Иванов, оказывается мы с ним немного были знакомы, катались на катке. Я, конечно, застеснялась. Потом его призвали в армию. После работы мы, как заправские рабочие, шли в душ. Это для нас было большое удовольствие, так как мы жили в неблагоустроенных домах, а ходили в баню в судоверфь. Эта баня  была одна на весь посёлок. В посёлке была традиция провожать всех в армию, независимо от того, знаешь ты парней или не знаешь. Все плакали, как будто провожали парней на войну. И мы плакали. Я помню Тома Бражникова провожала своего мужа в армию, она так плакала и мы с ней за компанию тоже рыдали. Короче, на вокзале были одни сплошные слёзы.

      Я тоже дружила с парнем, звали его Борис Буторин. Он учился в ремесленном училище, а родом был из села Боты Сретенского района. Хороший был парень, занимался боксом. Когда он приходил за мной домой, чтобы позвать в кино, то сначала мы с ним огород поливали, с Шилки носили воду, а потом только бежали в Авангард на фильм. Естественно, мы всегда опаздывали и заходили уже после журнала. Когда он закончил училище, его призвали в армию. Я ещё училась в 11 классе. Пришла моя очередь лить слёзы, я его провожала на поезде до станции Куэнга. Потом мы переписывались. В Авангарде нам пришлось продавать билеты на киносеансы, доверили нам такую работу. Я сидела такая серьёзная, открывала окошечко и начинала продавать билеты. Через 2 часа меня сменяли другие. У кассы всегда было много народу, любили все ходить в кино. Да и куда ещё было ходить, кроме, как  в кино. На вечерние сеансы мы начали ходить рано, так как были высокого роста. А Зою Герасимову не пропускали, так как она была невысокая, спрашивали с неё паспорт. Она сердилась, мы подтверждали, что ей уже есть 16 лет. Любила я ходить в магазин по Набережной, назывался "Скобяные товары", там работала продавцом мама Юры Макарова. Рядом были другие магазины, где можно было всё купить. В детстве у нас на столе в вазочке лежал кусковой сахар, прежде чем пить с ним чай, надо было приложить немало усилий, чтоб расколоть ножом этот сахар. Однажды я решила, что остриём ножа лучше получится, и ударила по куску и, конечно, промазала. Порезала руку, до сих пор шрам на ладошке. Носили мы тапочки тканевые синего цвета со шнурками и на резиновой подошве, и белые тапочки с пряжкой. Их мы натирали мелом, если почернеют от пыли. Когда я получила первую зарплату, то сразу купила чёрные туфли - лодочки. Ещё носили чёрные сатиновые шаровары, так называемые шкеры, на уроки физкультуры, в поясе и на гачах вставлена резинка. По радио я любила слушать спектакли по вечерам. А чтобы не мешать никому, включала на малую громкость, подставляла к уху и слушала.

      Часто мы ходили загорать и купаться на "бычок". Однажды я с Галей Широковой пошла на "бычок" заодно почитать учебники, подготовиться к экзаменам. Решили сочетать полезное с приятным, лежали на песчаном бережку и уснули. Сквозь сон слышу голоса, просыпаемся, а кругом нас стоят группа парней, и говорят: "Девчонки, вы же сгорели!". И действительно кожа только впереди у нас стала красная, наверное, ожог был. Дома смазывали кожу маслом, ходили едва, но  вечером пошли на танцы. А узнал нас Витька Лапардин, бывший одноклассник. Он учился с нами до 8 класса, а потом они уехали из Кокуя.

     По выходным работала танцплощадка на стадионе и никогда не пропускали танцы. Танцевали вальс, польку, танго. Площадка огорожена металлической решёткой, конечно, вход платный. Играл заводской духовой оркестр, в котором на трубе играл наш одноклассник Сережка Сайфутдинов и мы этим очень гордились. Наши родители приходили тоже, но они стояли вокруг площадки и смотрели на нас, как и с кем мы танцуем. Бывшие школьники, когда приезжали в Кокуй, все встречались только на танцплощадке - это было для всех местом встреч. Закиров Рашид играл на трубе, хочешь проиграет, как конь ржёт или петух прокукарекает. На выпускном вечере он нам играл уже серьёзно.

     Как заиграет духовой оркестр, так сердце замирает, как они хорошо играли! Также на стадионе проходили разные соревнования. Часто были тренировки заводской футбольной команды, в которой играл мой дядя. Мы с Галей Широковой всегда ходили болеть за наших футболистов и хоккеистов. С Галей мы дружили и даже сидели на одной парте до 11 класса. Я часто ночевала у Гали, мы готовились к занятиям и успевали по выходным сбегать на танцы  заводские, в ремесленное училище и в сельхозучилище. Галя жила в 4 - х квартирном деревянном доме по Клубной улице, а потом им дали квартиру в благоустроенном доме недалеко от  заводского клуба. Когда мы с Галей шли по улице Клубной, то часто видели китайца, он кричал: "Лука надо!" А ребятишки бежали за ним и дразнили его: "Лука надо!" В СПТУ учились ребята со всего района. На танцах они приглашали нас  с папиросой в зубах и в кепке. Мы им ставили условие: папиросу выбросить и снять кепку, тогда только шли танцевать.

      Зимой работал каток, где выдавали коньки на ботинках за определённую плату. Мы катались под музыку. Вот такие у нас были увлечения. Весной за посёлком и на другой стороне Шилки цвёл багул, потом расцветала черёмуха, Марьины коренья - как это всё было красиво. Возле нашего дома на полянках росла богородская трава. Мы жили недалеко от Шилки и я носила воду с реки на коромысле, чтоб полить огород и для питья, я даже считала - 17 раз в день летом. Папа нас учил ловить рыбу удочкой, как наживлять червяка на крючок. Да и просто часто сидели на берегу и смотрели на речку, на купающихся. Вода умиротворяла нас, успокаивала. От реки мы жили по другую сторону железной дороги. Когда мы учились уже в 10 классе, то решили отправиться в поход. По реке Шилке ходили катера" Жемчуг" и " Ермак". Мы добрались вверх по течению и вышли на другой стороне реки. Установили палатки, развели костёр, и пошли посмотреть лес, и увидели столько минеральных источников, пили воду - какие там красивые места. Жалко не было фотоаппарата, а то бы такие кадры были. Мы жили там дня три, пока не закончились продукты. Жарили сало на костре, травили анекдоты. Хорошо отдохнули, когда приехали домой, то родители уже хотели нас искать, они даже и не знали, где мы. Сказали пошли в поход, а куда не известно.

    Помню 24 или 25 мая цвела черёмуха и в этот день был день рождения Зины Недосек. Мы всегда ходили в лес и ей дарили букет черёмухи. А летом возле домов в палисадниках цвели георгины. Идёшь и смотришь, так красиво, любили в Кокуе садить георгины. Сегодня - 29 ноября, мы общались с Владимиром Самойловым, одноклассником, он нашёл меня, заодно поздравил с днём рождения. Живёт в Красноярске, подполковник в отставке.

    В 1978 году я приезжала в Кокуй, потянуло меня на родину. Иду по улицам, мне показалось всё низенькое, маленькое, или потому что я выросла. Нашла, где живёт Надежда Арефьевна. Встретила она меня хорошо, так была рада, что я помню её. Зоя Герасимова её тоже часто навещала. Надежда Арефьевна даже достала бутылочку и всё на стол наготовила. Посидели, повспоминали школьные годы. Была у Люды Отмаховой, у неё двое детей, муж. Хорошо живёт, только здоровье неважное, задыхается. После того мы с ней долго переписывались. Иду у переезда, где Валя Протасова живёт, и вот она навстречу идёт с группой ребятишек. Она работала воспитателем детского сада. По Заводской улице иду, где жила Юля Перфильева, а навстречу бабушка незнакомая идёт и спрашивает: "Ты не Фёлина дочь?" Я говорю да, а бабушка мне: "Как ты на мать похожа в молодости". Вот такие встречи, мне стало смешно и в то же время радостно, что маму помнят. Дальше иду, всё вспоминаю. Вот мостик направо, а через железную дорогу - школа. Далее по Заводской, налево жили Лена Батина и Муся Похитонова, по правую сторону - Вовка Гайдуков. Так дошла до Судоверфи, оказывается всё помню, хотя столько лет прошло. Сейчас бы съездить, да здоровье не позволяет. В Кокуе живёт моя двоюродная тётя Таня Карякина, не знаю, живая она или нет, и Света - её дочь. 

        Любила я ездить в Верхнюю Куэнгу к папиным родственникам. Бабушка Агриппина настряпает из чёрной муки пресных калачей полный таз и на мороз. Знала, что я люблю калачи. Их дом возле речки недалеко был. С речки воду носили для питья и для полива. А сколько в речке мелкой рыбы! Кишмя кишит. Братья двоюродные поставят ведро 15 - литровое в воду, через несколько часов ведро полное. И это ведро рыбы поросятам в корыто. Я выбрала покрупнее рыбёшек и с яйцами пожарила. Все с удовольствием ели. А в тихом омуте сом притаился, усами шевелит, тоже вкусная рыба. Возле леса на пригорке столько было земляники, отовсюду люди съезжались и собирали ягоду. Бабушка зовёт нас чаевать, на стол ставит чугунок из русской печи с большими кусками мяса - это называется чаевать. Когда я училась в 8 классе, приехала до станции Куэнга, а там меня встретил двоюродный брат Анатолий. В то время ещё не было моста через речку и я первый раз взобралась на лошадь верхом с помощью брата, таким образом переправились на другой берег. А позже уже построили мост и меня встречали на мотоцикле. Любили мы ездить в деревню, такое там умиротворение душевное. Конечно, в Кокуе тоже хорошо, я одна часто ходила в сторону "бычка" в лес и по сопкам собирала грибы белянки, а в высокой траве собирала землянику. Красота! Остались одни воспоминания. Копали луковицы красных саранок и ели. А на сопочках жёлтые маки и цветы - часики мы их звали, похожие на гвоздички. Вечерами слушали хор лягушек, такого я больше нигде не слушала, Лягушки квакали на другой стороне Шилки на разные голоса - это был настоящий концерт лягушек.