Слова памяти из давних 60х годов от Сергея Коренева
Слова памяти из давних 60х годов
"Понимаешь. это страннно, очень
странно, Но такой уж я законченный чудак. Я гоняюсь, я гоняюсь за туманом, И с собою мне не справиться никак.” Юрий
Кукин
С открытием интернета и цифровой передачи информации открылись невиданные возможности общения друг с другом в разных частях мира. Помнится длительная командировка в Институт Современных Проблем в Китае, где-то в 93 году, когда только начиналось освоение в этом регионе интернета и помню как посылал электронную почту домой в Дубну своей семье сообщить, что у меня все нормально. Помню также как в армии (в той еще Советской Армии) были у нас секретчики, которые работали с цифровыми системами радиосвязи, а нас простых радиотехников они за людей не считали. Они были в ореоле великой тайны и чего-то сверхестестввенного и очень гордились этим. У них были кодовые замки в комнатах, что отделяло нас от них. Помню, как один капитан от них читал книжку по импульсной технике и про модуляторы на дежурстве по части, куда мы ходили в наряды помощниками. На простом языке можно сказать, что читал он про импульсные высоковольтные генераторы и всякие дешифраторы, которых уйма в технике физического эксперимента. Я не мог понять, в чем же великая тайна, если техника одна и та же. Умный был мужик, но храпел классно, когда ночью во время дежурства спал, а мы сидели возле телефона ночью и не спали. Тогда казалось, что импульсная техника - это что-то такое, что будет недоступно для нас простых смертных. Позже уже в институте, когда учили импульсную технику: всякие дешифраторы, триггеры Шмидта, алгебру Буля и т.п. никак не мог понять, а что было у этих орлов секретчиков такого секретного. Помню, один малый все наезжал на меня – называл меня слишком умным и что он найдет на меня управу. Какую управу – одному Богу известно. Что-то у него было с головой, хотя в технике хорошо соображал. Был у меня уже в Дубне аналогичный случай, когда один лаборант никак не мог понять для чего я занимаюсь физикой и пучками и почему-то не хотел, чтобы я заниматься физикой. Вообще непонятно было, а кто он такой и почему он так решил. Но он был попроще. Он четко формулировал свою концепцию: его брат полковник КГБ запрещает мне заниматься физикой и электронными пучками. А на мой резонный вопрос : «а почему», был простой ответ, что он так хочет.
Но это вступление к интернету. А на самом деле было все очень просто. Мне как-то позвонил приятель из Дубны (мы вместе работали) года два назад и стал рассказывать мне про сайт Одноклассники. Я про это сайт слышал, но всерьез не воспринимал, думал, что очередная реклама.
Посмотрел этот сайт, удивился, что есть про Кокуй и про нашу школу, про учителей. Правда, не нашел своих одноклассников. Только одного нашел знакомого Юру Крысова. Меня, наверное, мало кто узнает на этой школьной фотографии с доски почета.
Много фамилий стерлось в памяти – это было так давно. Потом как-то связались с Сашей Гордеевым из Новосибирска. Сколько раз бывал в Новосибирске и не знал о нем. Я больше общался там с ускорительщиками и плазменщиками. Сколько знакомых в ИЯФе, а о нём не знал. Их ИЯФ (Институт Ядерной Физики) и наш ОИЯИ (Объединенный Институт Ядерных Исследований) в Дубне были и остаются родственниками в физике пучков и ядерной физике. Помню, как Дим Димыч Рютов из ИЯФа тряс меня вопросами о прохождении электронов в плазме на одной из конференции в Дубне. Я тогда был молодой и зелёный и мало что понимал в плазме. Да и сейчас я не могу сказать, что много понимаю. Чем больше изучаешь, тем больше проблем и понимаешь, как мало знаешь. Вспоминаю времена в библиотеках, когда искали ответы на вопросы. Тогда я любил ходить по субботам в технические библиотеки. Когда мало знаешь, то думаешь что все уже сделано и тебе уже ничего не осталось, Это философия жизни. Вспоминаю своего одного из первых начальников, который нам молодым рассказывал, что ему говорил академик Владимир Иосифович Векслер, который открыл принцип автофазировки для ускорения частиц. А слова были такие: "легко и просто только академику и дураку, а всем все непросто и сложно; академик все знает, а дурак ничего не знает”. Недавно беседовал с одним молодым коллегой, который заявил, что знает всю физику плазмы. Я удивился, переспросил. Пришлось объяснить Стиву, что не взирая на то, что всю свою жизнь (около 40 лет) изучаю плазму, мои знания очень и очень малы.... Не понял он меня, подумал, что цену себе набиваю или хочу его принизить. Я подумал, что у него другой менталитет и не родился он в России и не имел таких класных учителей по физике, как Анатолий Филлипович Фунтусов и Анна Ивановна (может отчество я неправильно назвал; извините пожалуйста) Зануда.
Я в физику влюбился, когда учился в Кокуйской школе. Помню учебник физики с портретом Ньютона. Тогда у меня зародилась мысль и мечта работать в физике. Много думал о Ньютоне и хотел походить по университету, где он работал, подышать воздухом туманного Альбиона. И только в прошлом году детская мечта сбылась. Я долго объяснял своему коллеге (молодой парень) по какой земле он ходит. Сначала он слушал только из уважения ко мне, но потом мои слова дошли до него. Вот на фотографии дорожки, по которым ходил Ньютон и, может быть, та самая яблоня.
А тогда все было просто. Анатолий Филиппович вел кружок физики и во время рассказа о накопителе энергии на основе конденсатора меня прошибла искра. А сейчас я так думаю, что на самом деле искра шла от Анатолия Филипповича. Не электрическая искра, а нечто другое. Он тогда был молодым парнем, но таким увлекающим и зажигающим. Искра озарения, это то, что мне надо, это моя жизнь - физика. Разряд конденсатора с искрами на опытах - это уже вторично. Недавно читал цикл лекций о Николе Тесла, о его изобретениях и Тунгусском метеорите. Нашел некоторые аналогии об искре Божьей. Можно сказать, что Анатолий Филиппович был тем пришельцем с другой планеты, который дарил нам Искры Божьи.
Я тогда был маленький и мало что понимал в жизни. Было жуткое желание и стремление к занятиям по физике и чтению технических книг и журналов. Особенно ярким был журнал Юный Техник. Пусть эта фотография напомнит вам этот яркий журнал. Я помню, денег не было на подписку и я не ходил в кино, покупал этот журнал и потом зачитывал до дыр.
Я думаю, что суда, которые выпускали на заводе, тоже этому способствовали. Когда построили новую школу, а мы остались в старой, то оборудовали кабинеты физики и химии сами. Мне так хотелось быть лаборантом, у меня в воображении был Фарадей – экспериментатор. Я хотел ставить опыты, делать радиостанции, делать генераторы электричества Помню, как мотал катушки, все хотел получить электроэнергию из вращающихся катушек. Я еще тогда понимал чисто интуитивно об ограничении запасенной энергии в конденсаторах. Помню, лаборатория физики была на втором этаже. Анатолий Филиппович меня сделал лаборантом, но не надолго – какой-то малый – сын завуча школы устроил разбой в лаборатории (Мамай прошел) и меня выгнали... Он наврал, что я все разрушил и разломал. Как он говорил, он меня выгнал с места, недостойного меня. Зачем это он сделал, я до сих пор не пойму. Он мне сказал, что ему деньги нужны. А я работал бесплатно, он же их получал.... Мне было так обидно, а физику любил больше всего на свете. Так я получил первый урок жизни. Да и кто поверил бы мне – мать, выгнанная из Коммунистической Партии и с работы. После падения ее партийной карьеры она оказалась вахтером на заводе. А у этого малого мать была в школе начальницей. Причем моя мама так сильно переживала эту несправедливасть с ее партийной карьерой, что заболела гипертонией и умерла молодой. Я помню все красные тома Ленина на ее книжных полках. Она верила в светлые идеалы Владимира Ильича, а я верил в лампочку Ильича. Ее очень хорошо понимала учитель английского языка – Жаворонкова Галина Константиновна. Она и меня любила – говорила, что у меня способности к языкам, а я был влюблен в физику. Анатолий Филлипович моей матери говорил, что я способный к физике и мама этим очень гордилась. Говорила мне всё - какой умный и хороший у тебя учитель. Давно это было, в те далекие времена 60 годов. Помню нашего историка, как мы его между собой звали Кешей. А он был романтик, такой же, как Анатолий Филлипович. Помню его страстные рассказы о его исследованиях России, его зеркальный фотоаппарат, который он использовал для копирования исторических материалов. Помню учителя русского языка, ее фамилия была Барсукова. На фотографиях Сашиного сайта она есть. Еще помню походы после окончания учебного года. Ходили на сопки, было у нас ориентирование на местности, бегали в мешках. А однажды собрал УКВ радиостанцию и взял ее в такой поход. Но оказалось, что батареи сели и радиостанция не заработала в нужный момент. Классная (не помню ее имени и фамилии) так с иронией это восприняла – слишком молод для техники. Это был другой урок жизни – делай все надежно и не будет иронии и смеха. В любом случае я ей благодарен за этот урок. Удивительное было время. В далеком поселке мы собирали радиостанции, приемники прямого усиления и много чего.
А жили мы Клубной улице 34. Когда мою маму исключили из КПСС и сняли с работы, то мы приехали в Кокуй и вначале жили в бараке на Луговой, возле рынка. А потом уже получили жилье на Клубной. Это было великое счастье после барака. Мы тогда маленькие были и мало что понимали, но комфорт был сразу виден. Соседи были замечательные, к сожалению фамилии стерлись в памяти. Помню что сосед увлекался ламповыми радиоприемниками, хотя на заводе работал по памяти сварщиком. Был огород свой и водопровод. А рядом был стадион, куда ходили играть в футбол и качаться на качелях. Сидели на заборе и смотрели футбольные матчи. Оказалось, что наш дом на Клубной до сих пор на месте. Спасибо Саше Гордееву, он даже фотографию мне прислал. Вот эта фотография.
Сейчас, когда уже имею за спиной и опыт и своих учеников, посмотрев на мир, увидев как учат детей, глядя на своих детей, ловлю себя на мысли о том какие были замечательные учителя у нас и как они лепили из нас будущих людей. Моя жена педагог и она много знает и понимает. Она мне все время говорит что воспитывать детей не каждому дано. У нас многие себя врачами и учителями считают, думают это все просто, а на самом деле все не так. И как жена мне говорит, что твое "железо” молчит и не реагирует на тебя, а дети это индикаторы. И хотя я с ней по поводу моего "железа” (это так называют наши экспериментальные установки и приборы) не согласен, но в целом я с ней согласен. Мое "железо” еще как говорит, когда я не прав: идет такая туфта и все ломается прямо на глазах: исчезают куда-то импульсы, синхронизация и т.п.. Много доброй памяти и слов о нашей Кокуйской школе и ее учителях.
Ученым я стал невзирая на все перипетии жизни. Конечно, можно говорить о том, что физика, ускорители, элементарные частицы, нейтроны не сходили с новостей по радио и это сильно влияло на людей, особенно молодых. Второй моей родиной стала Дубна и ОИЯИ.
Больше 25 лет было связано в Дубной, с ускорителями, с плазмой, сверхпроводимостью, конференциями, поездками за рубеж, защитой диссертаций, с юностью, байдарками, походами, песнями у костров и т.д. и т.п. На этих фотографиях Юрия Туманова он заснял меня начинающим физиком.
Юра многих наснимал и продолжает снимать до сих пор.
И конечно, были байдарки, походы по Карелии, средней полосе, Алтаю.
Были визитеры из разных стран, интересные люди. До сих пор встречаемся на конференциях.
Потом пошли первые персональные компьютеры "Правец" из Болгарии.
Сколько было интересных людей, были у меня и учителя. Но таких, как Анатолий Филиппович уже не было. Жизнь в физике или в науке – это сложная жизнь со своими взлетами, падениями, но все время движение вперед. Остановился – ты отстал, сошел с поезда. Нельзя сказать, что это соревнование. Это образ жизни. Есть у меня один знакомый, очень известный ученый, он в 50 лет решил заняться теорией и написал теорию, которую мало кто понимал. Он был прекрасным экспериментатором, но поменял направление работы, не саму область. Я тогда был молодой и занимался некоторыми экспериментальными проверками его теории. Помню, как он отвозил меня на последнюю электричку в Дубну на своей машине. Он был для меня вторым Анатолием Филиппычем, хотя в Дубне у меня были другие учителя. У него была искра в глазах и до сих пор он целеустремлен, невзирая на возраст. Я потом по этой искре в глазах искал молодых ребят, кого учить и с кем работать.
Но жизнь внесла свои изменения и сейчас мы живем в Америке. И опять рядом с рекой, но с другим именем - Иллиноис.
Я продолжаю заниматься теми же проблемами физики, но не теряю контактов с Россией.
Несколько лет назад мэр Чикаго Ричард Дэйли, один из самых мудрых и рациональных политиков Америки, сказал: "те иммигранты которые не помнят или не хотят помнить о своих корнях – это как деревья без корней, они теряют свою самость, превращаются в засохшие ветви погибшего дерева, не имея подпитки из благодатных источников своей исторической и культурной самости”.
Можно сказать, что сбылась моя детская мечта – заниматься физикой. Я думаю, что Анатолий Филиппович сделал много добрых дел и направил нас в нужное жизненное русло. Хочется ему сказать огромное спасибо без пафоса, просто по человечески. Также хочется сказать спасибо нашим всем учителям и вспомнить добрым словом нашу старую добрую школу. А молодежь пусть дерзает.
Саня, вспомнил ты про славный город Харьков. Где-то в годах 78-79 Харьковский Физтех проводил Всесоюзную школу по физике плазмы в пансионате танкового завода. Мы тогда молодые были и поехали - но приятель из Харькова попросил привезти ему вакуумный сильфон для диффузионного насоса из нержавейки с фланцами - так 20 кг. Мои приятели помогали тащить его в поезд и с поезда и я им обещал, что мои харьковские коллеги им нальют спирта такого же объема. Когда пришли в Физтех, меня ждал пропуск - мои друзья были счастливы, но охранник не пустил меня - говорит , что с усами я, а на паспорте без усов. Долго мы препирались, но он был непреклонен. Короче маразм, но мои приятели не хотели, чтобы я шел в Лабораторию и так были счастливы и рады этому орлу - охраннику из нашего ведомства. Короче мы добрались под ночь уже в паисионат на озеро, а мой харьковский приятель тоже был рад, не нужно было спирт выносить через проходную, а вино было на разлив и такое дешевое и хорошее.... и сильфон был доставлен по назначению. Потом сколько экспериментов мой проятель сделал и всегда вспоминал этот случай..... Были там и вареники отменные...
Да Ицкохи была классная книга - за ней очередь была в библиотеке.....
Да, напомнил ты мне молодость. Тотальная секретность, переходящая в глубокий маразм - это одна из причин падения Советского Союза. Книгу "Импульсная техника" под редакцией Ицкохи нам выдавали секретчики под роспись на военной кафедре в 1977 году. Тогда уже заканчивалась эпоха транзисторов, начиналась эра микросхем, а ламповые мультивибраторы у военных считались секретными. А когда начинался интернет, то, помню, весь Академгородок потешался над Институтом Прикладной Физики, где для того, что бы послать email , надо было его заверить у ученого секретаря. Однажды я был в командировке в Харькове и в командировочном предписании сделали ошибку, вместо Гордеев написали Гардеев. Я две недели сидел в гостинице, ждал, когда первый отдел по своим каналам выяснит, что я не шпиён. А когда, наконец, впустили на завод, я спросил у начальника цеха, что там у них такого секретного. "А - говорит- не бери в голову. Мегафоны для Черноморского флота делаем". Однажды наш институт сделал выставку на ВДНХ по синхротронной тематике. Послали на ВДНХ нашего человека с видеокамерой. И нашему сотруднику нашу же выставку КГБ запретил снимать. Даже географические карты были секретными, а в туристические карты городов специально вносили искажения. А GPS был запрещен, за определение собственных координат была статья и какого-то американца чуть не посадили, когда он по незнанию нашего маразма привез в Саратов GPS-навигатор.
Много фамилий стерлось в памяти – это было так давно. Потом как-то связались с Сашей Гордеевым из Новосибирска. Сколько раз бывал в Новосибирске и не знал о нем. Я больше общался там с ускорительщиками и плазменщиками. Сколько знакомых в ИЯФе, а о нём не знал. Их ИЯФ (Институт Ядерной Физики) и наш ОИЯИ (Объединенный Институт Ядерных Исследований) в Дубне были и остаются родственниками в физике пучков и ядерной физике. Помню, как Дим Димыч Рютов из ИЯФа тряс меня вопросами о прохождении электронов в плазме на одной из конференции в Дубне. Я тогда был молодой и зелёный и мало что понимал в плазме. Да и сейчас я не могу сказать, что много понимаю. Чем больше изучаешь, тем больше проблем и понимаешь, как мало знаешь. Вспоминаю времена в библиотеках, когда искали ответы на вопросы. Тогда я любил ходить по субботам в технические библиотеки. Когда мало знаешь, то думаешь что все уже сделано и тебе уже ничего не осталось, Это философия жизни. 
