СТО ЛЕТ ФОТОГРАФИИ. Золотарев Тарас Кузьмич с. Кокертай Сретенского р-на (сидит). Казак Лесков с. Гробово Балейского района (стоит). 1912 год. Чита. На фото сидит в форме урядника забайкальский казак, мой дед по маме, Золотарев Тарас Кузьмич. Четыре года службы позади. После, в 1914 году он был призван на германскую, откуда вернулся в начале 1918 в составе 1-й Забайкальской казачьей дивизии. Еще до гражданской ему довелось служить с Буденным, Погодаевым , Врангелем, Унгерном и с другими выдающимися впоследствии представителями как красного так и белого движений. Три с половиной года на передовой. Участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. Получил он и сабельные ранения, и коней под ним убивало, и контузило «...где-то тут паря, пикой зацепил австрияк… но пули мимо летели…..». Дед был уверен, что от пуль его спасал материнский заговор. Помню дедушкин рассказ о том, как под Бобруйском в 1916-м принимал парад царь Николай Второй. « ….стоял я, паря, линейным…» - это когда между артиллерийскими орудиями в первой шеренге для награждения выстраивался артиллерийский расчет и казак с конем «под уздцы». «...вот, паря, подошел к нам Николашка и каждому воткнул в шинелку кому крест, кому медаль. я так обробел, паря, от всего этого, что разворачиваясь с конем, попал ногой под колесо пушки…» Дед показывал сплющенные пальцы на ноге. Представляю себе железное колесо гаубицы. Так он и прихрамывал после, да и обувь выбирал «пошире». Из любопытства я нашел дневники Николая Второго за 1916 г. Запись в дневнике Николая Второго: «15-го января. Пятница. Около 5 ч. утра поезд тронулся на Жлобин и в 10 час. подошел к Бобруйску. На платформе меня встретили: ген.-ад. Эверт и ген. Рагоза. Поч. кар. от 1-го Верхнеудинского каз. полка. Поехал с гр. Фредерик-с[ом] к месту смотра 1-й Забайкальской казачьей дивизии с Кубанским каз. дивизионом и 1-м Забайк. каз. арт. дивизион[ом]. Погода была солнечная с холодным ветром. Поле было скверное с замерзшими лужами, на кот. бедные лошадки валились кучами. Тем не менее прохождение было отличное и забайкальцы представились в большом порядке. Завтракал в 12 1/2 с начальством и снимался группой на станции. В 3 часа поехал обратно в Могилев, куда прибыл в 8.40. Поговорил с Алексеевым и затем читал бумаги.» В 1918-м, награжденный Георгием и медалями, дед был избран делегатом казачьего съезда в Нерчинске. Тогда же и женился на Егоровой Анне Павловне из Адома , а в ноябре родился первый сын Дмитрий. «….потом повоевали паря …», но прыти уже, по его словам, он не проявлял , как на германской. « …паря , бегали больше , как придут те или другие, мы все больше на коня и в лес на заимку… дак ить и там и там свои…». Рассказывал дед случай как осерчали они на Погодаева в 1920-м и пошли от него ночью зимой на конях по Шилке группой кокертайцев и куэнгинцев . «….ну паря, отчаюга этот Погодаев. Один гнался за нами от Молодовска до Кокуя… кричал и уговаривал мол …. Одумайтесь братцы! …. кого-то он вернул, кто-то в Сретенск к белым подался. Но мой -то, паря, Серко резвый был .... я и ушел ходом от всех …..отсиделся тогда, ну и получается , что супротив своих и тех и этих тогда и не выступил….» В начале 30-х, к моменту вступления в колхоз «Смычка», в его семье уже было 5 детей. Будучи грамотным дед оказался в правлении колхоза. Казачество и кресты ему вспомнили в 1938-м году, наиболее "урожайном" на врагов народа в Сретенском районе. Далее бухта Нагаева, Колыма и Чукотка. Но выжил опять. В 1948 вернулся в родной Кокертай. Я смотрел так называемые уголовные дела по «Кокертайским врагам». Полная чушь. Надо сказать что дед вел себя достойно, и не вступи он в числе первых в колхоз, расстреляли бы. Вместе с Ваулиным и другими кокертайцами. Вспоминаю его рассказы. «Привезли нас, паря, с Владивостока в трюмах в бухту Нагаева, мухи уже белые полетели, выгрузили на берег в сетках, в которых мешки и бочки выгружают. Едва – едва дополз я, паря, до пересыльного лагеря и до окошка, в котором еду дают. Смотрю, а там на выдаче командует знакомая женщина, председателем сельсовета в Фирсово была, старая большевичка, которую часто встречал на активах в Сретенске . Их , паря, еще в 37-м первыми забирали. Обрадовалась она. Доходной ты землячок, говорит, не протянешь и недели. И закрыла меня под лестницей. Через некоторое время заводит меня туда где котлы, набрала в ведро теплой воды и плеснула в котел, а там картошка толченая по стенкам. И говорит: "ешь давай и грейся". Я и залез в котел этот. Очнулся - опять под лестницей. На другой день она меня объявила истопником при котлах, где я, паря, выжил и наелся. Там под лестницей и лежанку соорудил…..» Далее дед вспоминал «…сижу как-то паря, строгаю полено на растопу, уже к весне дело было, вижу на лестнице начищенный до блеска сапог. Я паря, как в зеркало снизу поглядываю в него. Вдруг сапоги спускаются и хозяин их говорит: "как фамилия?" …Золотарев, говорю. "мыл золото?". "мыл, говорю". "поедешь на Чукотку"…. и записал меня в список. Но мне паря уже и одетому и сытому не так страшно. А когда война началась, так и хлеба давать начали по булке в сутки - золото стало надо стране» Самыми страшными, по мнению деда, были 2-3 месяца перед освобождением. «… а вдруг паря последний пароход уйдет с Чукотки без меня?». Дед говорил что после он интересовался судьбой спасительницы (Мария Степановна, кажется так дед называл ее имя), но она не вернулась ни в 1953-м, ни в 1956-м. «……да ей и тогда уже в 1938-м, лет 60 было». В детстве, помнится, вывозили меня летом в Кокертай . Дед чабанил , всегда с конем. Приезжал он к нам в Кокуй на поезде и быстро семенил с бидончиком сметаны по улице Песчаной на своих кавалерийских ногах. Всегда с шуткой, прибауткой. Чтоб не опоздать уходил к поезду заранее, часа за полтора. Году в 70-м оглох окончательно "...Колыма, паря" «…ты, Николаха , не шибко-то вперед выскакивай . Не обязательно на одни пятерки…но и не дай бог, паря, отстать» - дед показывал двумя пальцами жест как режут ножницы, подразумевая, что и так и эдак голову потерять можно быстро. Значительным и важным для него событием стал мой уход на службу в Погранвойска в 1976м. Когда собрались за столом друзья и родственники, дед потряс всех своей речью «…попомни паря, трусов у нас в роду отродясь не бывало. Смотри, паря, не опозорь и послужи Отечеству достойно…». Его сыновья геройски воевали на фронтах Великой Отечественной: Георгий, 1920 г.р., погиб в лобовой атаке, в 1942-м. Со слов вернувшегося с войны сослуживца, танк, где Георгий был механиком-водителем, первым ворвался на мост при переправе через реку и был взорван немцами вместе с мостом (…чем не Погодаев?….). Дмитрий 1918 г.р., вернулся из под Сталинграда весь в орденах и с одним легким . В 1944-м он закончил Высшую партийную школу (ВПШ), эвакуированную тогда в г. Кзыл-Орду. Когда дед пришел домой, Дмитрий уже был вторым и даже первым секретарем Калганского райкома. Меня кстати не удивляет, кадровики тогда вряд -ли проморгали его родословную. Говорили, что это был по-настоящему прямой и героический человек - Золотарев Дмитрий Тарасович. Может поэтому в середине 50х его понизили до 2-го секретаря Сретенского или Усть-Карского райкома. В 1957-м он вообще уехал в Донбасс, где больше 25 лет проработал директором шахтерского ПТУ в тех самых Ровеньках, где сбрасывали немцы в шахту «Молодогвардейцев». По рассказам родственников он, будучи учеником выпускного класса Сретенской средней школы в конце тридцатых, отличился, спасая людей из горящего Сретенского кинотеатра, который подперли и подожгли со всех сторон. Это конечно была бессмысленная реакция на бессмысленное раскулачивание, аресты и расстрелы, тех же Деревцовых, Гордеевых, Шадриных, Бессоновых и т.д.. Он и был как раз из тех пацанов, которые первыми лезли в огонь, утверждая, так сказать, «перегибы». И опять как у деда … там и там паря, свои… Смахнул тогда на проводинах дед слезу, словно знал, что не дождется внука. Может кто помнит в 70-х годах высокого сутулого старика, который часто выходил летом на Шилку, подолгу сидел на лодке и смотрел на любимую реку.
Умер и похоронен дедушка Тарас в июне 1977 года в Кокуе. Ровно 35 лет тому назад.
Кокертай.. Соседнее с Баяном село. Корниловы тоже с Кокертая. И брат двоюродный отца моего Геннадий Корнилов с семьёй там жил. А Отец его, Геннадия, Иван пропал без вести во время Великой Отечественной. Только в прошлом году отыскал его на сайте ОБД Мемориал. Не пропал он без вести - погиб в 1943-м и похоронен на Украине в Запорожье, о чём есть запись в полковых донесениях. Только не дошла похоронка, писарь ошибся в написании Кокертая. Так и не узнала его жена Сусанна, где закончил свой путь Иван Корнилов...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
СТО ЛЕТ ФОТОГРАФИИ.
