Что имеем не храним, потерявши плачем. Вот и я так же. Пока отец был
жив, я не шибко его расспрашивал про старые времена. Да он и не охотник
был рассказывать. Иногда под настроение то одно воспоминание обронит, то
другое. А теперь я сижу и собираю в своей памяти эти маленькие
бесценные кусочки. Без привязки ко времени, без сюжета. Просто кусочки
воспоминаний. Представляю, что сидит он сейчас рядом со мной и
рассказывает. Мужик он был бывалый, поездил по стране по командировкам,
двенадцать лет в Новосибирске жил, и, если захочет, то чистым русским
говором разговаривал. Но когда начинал вспоминать, то сразу
переключался на родной гуранский говорок. И сижу я вот уже который
день и всё пытаюсь передать на бумаге эту задушевную атмосферу разговора
с отцом. Плохо получается, таланту не хватает. А записать надо, иначе
пропадут эти бесценные искорки отцовой жизни и мудрости и забудут мои
сыновья, а потом и пока еще не родившиеся мои внуки, что ...Читать дальше>>
Что имеем не храним, потерявши плачем. Вот и я так же. Пока отец был
жив, я не шибко его расспрашивал про старые времена. Да он и не охотник
был рассказывать. Иногда под настроение то одно воспоминание обронит, то
другое. А теперь я сижу и собираю в своей памяти эти маленькие
бесценные кусочки. Без привязки ко времени, без сюжета. Просто кусочки
воспоминаний. Представляю, что сидит он сейчас рядом со мной и
рассказывает. Мужик он был бывалый, поездил по стране по командировкам,
двенадцать лет в Новосибирске жил, и, если захочет, то чистым русским
говором разговаривал. Но когда начинал вспоминать, то сразу
переключался на родной гуранский говорок. И сижу я вот уже который
день и всё пытаюсь передать на бумаге эту задушевную атмосферу разговора
с отцом. Плохо получается, таланту не хватает. А записать надо, иначе
пропадут эти бесценные искорки отцовой жизни и мудрости и забудут мои
сыновья, а потом и пока еще не родившиеся мои внуки, что ...
